КРАСНОЯРСКИЙ КРАЙ, /НИА-КРАСНОЯРСК/. Юрий Коротких в мирной жизни работает водителем. На фронте был полгода – по возрасту. Он стал одним из участников красноярского документального фильма «Из Сибири по зову сердца». Мы поговорили о его службе и отношении к СВО.– Юрий, скажите, пожалуйста, где именно вы участвовали в боевых действиях?
– Первоначально была Луганская народная республика: Кременная, Сватово – служил в этих районах, так, как был закреплен за мощным орудием, которое называется «Малка». У орудия большой артиллерийский расчет, в котором есть бойцы, которые подвозят боеприпасы, механики. Одним словом – артиллеристы. Орудие «Малка» мощное, мобильное, самоходное, базируется на шасси танка Т-62, и его дальность выстрела позволяет добивать до 40 км, так как оно самоходное и такое мощное, как молот! Бьет по многоярусным укреплениям противника. Пробивает 2-3-4 этажа бетонных перекрытий специальными бетонобойными снарядами. В зависимости от необходимости применения для боевых задач именно такого орудия привлекался наш расчет. Конечно, со сменой позиции – перекатываемся и прячемся.
– Вы сразу служили в экипаже этого орудия?
– Изначально был призван водителем буксировочных гаубиц и подвоза боеприпасов. Но в первый же месяц боев мы потеряли машину: при доставке боеприпасов подорвались на противотанковой мине. Потеряли автомобиль, но повезло, что нас с бойцом выбросило взрывной волной из кабины. Поэтому отделались, скажем так, легкими ранениями и серьезной контузией. В течение 10 дней мне было очень тяжело. Но ротации не было, и все это происходило на передовой, мы отлежались. Потом перевели в расчет на «Малку». Был там связистом, радистом – в зависимости от необходимости. Весь экипаж орудия взаимозаменяем: бойцы должны обладать множеством профессий.
Затем ситуация переменилась, потому что противник неглупый, ведь в СССР учились в одних школах и училищах. И военную науку тогда постигали одновременно. Поэтому наш расчет перешел на ночные стрельбы, потому что во время дневной стрельбы вероятность потери машины велика. Я командовал отделением разведки. Ночью мы выходили на определенный квадрат, его проверяли и зачищали. После этого давалась команда, и наше орудие выходило – отрабатывало и скрывалось опять. Так служил до окончания контракта, который заключил на полгода. У меня был предельный возраст, поэтому уволили после окончания контракта.
– Юрий, как вы пошли на СВО?
– Я пошел как доброволец. Когда началась специальная военная операция, в марте 2022 года обратился в военкомат, так как был боевой опыт службы в Афганистане. К этому моменту мне уже было 55 лет, и мне отказали, так как по закону мужчина является военнообязанным до 50 лет и потом его военный билет закрыт. Тогда снова обратился в военкомат в мае 2022 года. Тоже отказали. Когда в сентябре объявили мобилизацию, снова пришел в военкомат – меня взяли с удовольствием. Пытался записаться в свои родные войска, ведь в Афганистане на срочной службе воевал в ВДВ. Но из-за возраста понимал, что в десанте высокие физические требования. Поэтому был готов на любую военную специальность, чтобы приносить на фронте пользу.
– Вас отправили в «учебку»?
– Контракт заключил со 120-й артиллеристской бригадой, которая базируется в Юрге. Потом мы выехали в Новосибирск, оттуда самолетом до Ростова. Там выехали на границу с Луганской республикой, где был лагерь слаживания и комплектовались батареи. Я получил новую машину «Урал», потому что являюсь водителем 1-го класса. Могу ездить на любой технике.
– Юрий, почему вы решили пойти добровольцем в первый месяц СВО?
– Вижу, в каком мире мы сейчас живем, вижу, что происходит в стране и за рубежом. Понимал, что рано или поздно нарыв должен прорваться и вздохнул с облегчением, когда ситуация стронулась с места. Наблюдаю, какая в нашей стране динамика преобразований в лучшую сторону! Мы начинаем избавляться от влияния Запада, его товарных поставок. Ведь ранее Россия из-за их влияния потеряла все серьезные производства – самолетостроение, кораблестроение, станкостроение. Меня радует, в каком направлении двигается страна. Понимал, что рано или поздно это должно было произойти! Конечно, ожидали, что прорыв произойдет раньше, в 2014 году, когда первый раз заполыхал Донбасс. Тогда мы с ребятами туда ездили и помогали жителям ДНР защищать республику от нациков. Но это происходило не на государственном уровне. Поэтому когда началось СВО – так и должно было быть!
– В 2014 году вы участвовали в боевых действиях?
– Да. Мы приезжали с военным билетом, подписывали договор и три месяца воевали в окопах. Как говорится, проходили «полный контакт».
– Юрий, в расчете «Малки» случались ли вражеские удары по вам?
– Да, именно поэтому мы перешли на ночные стрельбы. Есть норматив: орудие выходит и стреляет. Противник засекает координаты стрельбы. И у нас всего 5-7 минут, чтобы свернуться и уйти с точки стрельбы. Если не уйти, тут же начинаются прилеты. Так, до нового 2023 года мы потеряли два орудия с расчетами. Поэтому и перешли на ночные артудары по врагу. Сформировали разведподразделение, чтобы обеспечить безопасность работы своих ребят. Это была моя стихия, потому что в Афганистане армейская специальность была «разведчик-гранатометчик».
– На луганском направлении вас перебрасывали в разные места?
– Когда разведка находила укрепленные пункты, где требуется именно наше мощное орудие, нас перебрасывали туда. Потому что снаряд «Малки» весит 120 кг, для его заряжания требуется четыре человека. Всего экипаж составляет семь бойцов. Снаряды очень дорогие, и «разбрасывать» их смысла нет. Поэтому мы работали с «оптимальных точек».
– Ночью разведка сообщала точные координаты?
– Конечно, есть специальные объекты наведения – дроны, которые засекают опорные пункты противника. Они передают эту информацию командованию, командиры принимают решение и дают нам установку стрельбы. В расчете орудия работают заряжающие, наводчики – бойцы, которые умеют наводить орудие. Точность выстрела несколько метров. Чем больше расстояние до цели, тем меньше точность. Поэтому мы старались приблизиться к цели как можно ближе.
– На «Малке» вы были водителем?
– В расчете есть старший машины, механик-водитель, заряжающие и наводчик. Все бойцы расчета взаимозаменяемы. Когда происходит слаживание расчета, люди проходят учебу от и до. Обязательно должно быть два механика-водителя, на наводчика нужно учиться, но требуется талант и математика в голове.
– Юрий, как складывались отношения в боевом коллективе? Получалось ли духовное слаживание?
– В наше подразделение приходили в основном добровольцы, хотя были и мобилизованные возрастом по 30-40 лет, совсем молодых – всего несколько человек. Но все ребята заряженные и, как говорили в советское время, «политически подкованные». То есть люди понимали, зачем они пришли на фронт и что от них требуется. Поэтому не было никаких проблем по поводу духовного слаживания. Все занимались единым делом, разногласий не наблюдалось. Если кто-то недопонимал, ему рассказывали другие бойцы. Если боец с чем-то не справлялся, ему поручали другие функции: происходила ротация. Это и называется слаживанием. Когда выходишь на позицию, там разговаривать некогда. Все работают молча. Отработали за 5-7 минут и ушли. Представляете, как сдвинуть такую махину? Характеристики машины бешеные: «Малка» весит 57 тонн. Расход топлива 1000 литров на 100 км. Для нас это просто режет слух! Самоходное орудие было создано в СССР в конце 50-х годов. На сегодняшний день оно из самых мощных орудий в мире. Этой техники осталось мало. Поэтому снарядов было мало, хотя уже новые выпускают. Но это штучное оружие.
– Скажите, вам сообщали результат стрельбы?
– Конечно. Есть средства наблюдения, например, летают «Орланы». Они поднимаются на высоту до 6-7 км. Оборудование «Орлана» позволяет отслеживать одновременно 15-16 кв. км. БПЛА видит ситуацию и корректирует огонь.
– Экипаж «Малки» был полностью сибирским?
– Нет. У нас служили очень разные люди, но в основном Урал и Сибирь. На слаживании преподавали тактическую медицину, чтобы бойцы имели навыки первой помощи. Я высказывал свои военные знания, потому что не хватало офицеров. Проводил занятия по ознакомлению с гранатометом РПГ-7: сборка-разборка, наводка и стрельба. Знания с армейской учебки, которая проходила в Фергане перед отправкой в Афганистан. Поэтому и позывной у меня на СВО был «Фергана». Но все звали просто «дядя Юра», так как по возрасту самый старший.
– Юрий, ваш контракт продолжался полгода. Не думали его продлить?
– Я и сейчас об этом думаю, но здоровье не позволяет. Сильно сказывается контузия. И осколки мелких ранений врачи достают до сих пор. Мины прилетали, но мы эти ранения не считали. Раны зашивали быстро и ехали дальше.
– Главное, что ваш экипаж остался целым.
– Нет, после того, как я вернулся домой, поддерживал связь с ребятами и знал, что происходит. В мае 2024 года похоронили в Железногорске погибших пацанов расчета. Это были мои друзья, с которыми вместе воевали.
– Что бы вы могли сказать красноярцам, которые думают, идти на СВО или не идти?
– Если человек чувствует свой потенциал и может быть полезен на фронте, раздумывать не надо. Уходя на СВО, я понимал, что мне не 18-20 лет и что здоровья хватит лишь на полгода. Шел с этим настроем. Да, было тяжело. Поэтому каждый человек должен отдавать себе отчет, насколько он может быть полезен на фронте. Что касается моего выбора идти на СВО или не идти, его не стояло вообще. Видимо, действовала еще советская закваска: тогда была другая идеология! Хочу сказать в заключение следующее: бывает, что мирные граждане старшего возраста сетуют, что общество потеряло поколение 90-х и 2000-х. Ничего подобного! Я там видел молодых ребят, которые полностью отдавались боевой работе. Не задумываясь!
– Юрий, что думаете про окончание СВО?
– Это вопрос с множеством граней. Понимаю, что погибают наши ребята – генофонд нашей страны. Но с другой стороны, если мы сейчас остановимся, не выполнив задачи СВО, потом нам это аукнется еще не раз, потому что наши враги много раз обманывали: когда мы идем на уступки, они втыкают нож в спину. Этого допускать нельзя!
