КРАСНОЯРСКИЙ КРАЙ, /НИА-КРАСНОЯРСК/. Ильяс Валеев рассказал журналисту НИА Красноярск о своём опыте участия в СВО на Донбассе.Первая часть интервью опубликована на прошлой неделе
- Куда лежал твой боевой путь после Киева?
- После Киева мы собрали силы, отремонтировали технику и поехали освобождать населённые пункты Донбасса – Кременную, Ямполь и различные маленькие посёлки. Если, находясь под Киевом, мы видели отторжение местного населения, под Харьковом люди относились по-другому. А на Донбассе мы встретили третье отношение: местные жители встречали нас с цветами! Когда мы заезжали в конце апреля на Донбасс, нас встречали с цветами и со слезами на глазах. Мы были в шоке – не понимали – почему настолько тёплый приём? В соцсетях мы видели Западную повестку. Там очень сильно взяли на вооружение заветы Геббельса. Полностью заполонили инфополе и соцсети своими нарративами: показывали каких-то ряженых. Раздували это максимально, надеясь на то, что у нас в России что-то произойдёт. Наши войны были готовы, понимали, что война идёт не только на поле боя, но, в первую очередь в головах. Мы всё видели сами. Атака в соцсетях была подготовленной слаженной качественной работой. В России было множество СМИ иноагентов, спящих ячеек. Они мгновенно начали говорить один антироссийский нарратив. Как военные мы понимали, что такое будет.
В Кременной нас встречали со слезами, дарили баранов, куриц, мёд и другую еду. Когда потом мы разговаривали с местными жителями, понимали, насколько ужасно им было все эти восемь лет! В фильме «Солнцепёк» показана вся правда наступающего фашизма с которой жили жители Донбасса. Хочется это забыть. Но как только мы забываем, нацисты появляются вновь.
- Ильяс, на Донбассе встречались с местными ополченцами?
- Да.
- Как они рассказывали о прошедших восьми годах?
- Это ребята из какого-то неизвестного сплава металла! Люди ли они вообще?! Они настолько стойкие! Мы ехали на бронетехнике, стоял какой-то дед с АК-47 , тормозил нас и попросил пачку патронов. Он стоял на дорожном посту с ещё двумя дедами. У них не было ни шлемов, ни бронежилетов, только автоматы и всего по одному запасному магазину с патронами. Они просили подкинуть им патронов, потому что у них дом за спиной дом. И они никуда не уйдут, потому что у них там внуки, дети и все родственники. Они стояли на своём посту много лет. Живут этой войной 10 лет. Они понимали, что произойдёт, если они здесь не смогут устоять. Эти мужчины и женщины Донбасса – какие-то особые люди! Хотя сейчас то же можно сказать и про Белгородскую и Курскую области.
- Ильяс, как получил медаль «За отвагу»?
- Эту медаль получил на Донбассе. Там были бои за Кременную, за Ямполь, была переправа через Северский Донец. Потери были большие, и это показывает, как изменилась война. Потому что в настоящее время поставить переправу невозможно почти никак, потому что многократно повысился уровень разведки по сравнению с Великой Отечественной войной. Раньше летал самолёт разведчик, производя аэрофотосъёмку. Сейчас висят спутник и беспилотники, через которые враги наблюдают за происходящим. Дошло до того, что мы поставили переправу, зашли через неё, захватывали первые улицы населённого пункта и нашли у одного ВСУшника командирский планшет, где были снимки наших позавчерашних позиций. У них такие снимки есть в больших количествах. Аналогично с дронами. Нельзя врать себе в том, что технологически они не нас превосходят во многих моментах. НАТОвская спутниковая группировка значительно больше нашей. Ведь более половины всех спутников принадлежит США. Связь – это основа! Как сказал маршал Жуков, «Связь – как воздух. Пока она есть, её не замечаешь, когда её нет – задыхаешься». Если нет связи, происходит хаос и именно из-за хаоса гибнут любые подразделения.
Кроме переправы хочу сказать про Ямполь. Это небольшой населённый пункт. Там я понял, что солдаты в моём подразделении стали ветеранами. Должен был быть штурм лесопосадки, и мы сидели в окопах во время обстрела. Все бойцы находились в полном спокойствии – просто проверяли своё оружие. Тогда понял, что бойцы – профессионалы. Но, к сожалению, их было уже очень мало. К переправе через Северский Донец у нас от мотострелкового батальона осталось 26 человек. Это очень мало. После переправы у нас осталось ещё меньше людей – всего два офицера из батальона: зам.командира батальона и я. И штатные бойцы. Потому что к нам уже пришли добровольцы. Среди них были ветераны чеченских воин, таджикской и других боёв с развала Советского Союза.
Медаль «За отвагу» получил, когда заняли первые улицы этого посёлка. Мы пошли на правый фланг, а левый фланг не успел перейти, так как переправа была разрушена. Нас начали забирать в кольцо. Пришлось отходить к переправе, закапываться в лесополосе и там держать оборону. Утром на нас пошло танковое подразделение ВСУ. Мне было удивительно видеть, когда в 50-ти метрах впереди против нас воюют наши уральские танки. Они были так близко, что можно докинуть камень. Видеть бой огромных 50-ти тонных машин и понимать, что результат этого сражения сейчас скажется на тебе. Если победят они, то пойдут на нас с танками.
Первый утренний бой отбили наши танкисты. Они самые лучшие – показали себя замечательно. Наши заходили с боков вражеских танков и отрабатывали то, что к чему заранее готовились. Попадания, рикошеты, пробития, оторванные башни… Ближе к обеду появились вражеские танки Т-80. ВСУ произвели артобстрел. Наша пехота ушла из окопов, оставляя наблюдателей. Я увидел, что бойцов нет, включая наблюдателя. Сам побежал и сел за пулемёт, потому что после артобстрела пойдёт пехота. Крикнул своим, за мной побежал только один боец из 6, потому что позиция была самая передовая. Мы засели вдвоём и наблюдали, как на нас идут танки. И медаль «За отвагу» получил за безрассудную отвагу, когда один со своим бойцом Александром вышел с одним гранатомётом против танков. Если сказать пафосно, вышел один против трёх танков и остался жив, а танки - нет. На самом деле, даже не успел выстрелить: только выглянул из окопа и меня из танка подстрелили. Хотел танки пропустить на наши позиции, что бы стрелять им в бок. Ехали три танка ВСУ, и очень неправильно – один за другим. Мимо проехали только первые два. Выглянув, я увидел дуло третьего танка, которое смотрит на меня метрах в 50-ти. В этот момент время замедлилось, как показывают в фильмах. Подумал: «Ну, всё – довоевался!» Был выстрел и мгновенный разрыв рядом со мной. Он стрельнул не осколочным, а кумулятивным снарядом. Меня засыпало землёй, контузило, задело глаз. Лопнула перепонка. Бойца в соседнем окопчике не сильно задело и он начал меня вытягивать. Танк стрельнул вдогонку. Нас бросает. У меня случилось повреждение зрительного нерва и контузия почки. Нас вытащили. Как говорил комбат соседнего батальона Артур Орлов: «Смотрю, у тебя из глаз кровь, с ушей кровь, с носа кровь и подумал «Всё, конец лейтенанту! Но нет, выкарабкался!» Я этого не помню. Только потом у своего командира батальона просил прощения, что не успел выстрелить из гранатомёта из-за контузии: уже не понимал, что происходит. Вот такая произошла боевая ситуация.
- Чем закончился это бой?
- Он закончился в нашу пользу, потому что их танки заехали внутрь наших позиций по глупости и встали. Первый танк затормозил. Наши танки стояли по флангам и мы успели им передать, что едут вражеские таки. Мой товарищ, Константин, прыгнул в свой танк, и подбил первый танк ВСУ. Второй был подбит другим нашим танком. То есть вражеские танки были расстреляны в бока. Всего ВСУшники потеряли три танка. Ещё два сзади решили не ехать на наши позиции.
- Ильяс, как потом проходила служба?
- Как и все раненые, я попал в госпиталь, долго лежал, было несколько операций. Мою почку спасли наши замечательные врачи. И я могу нормально пить воду. Это, оказывается, многого стоит. Когда понимаешь, что резко теряешь здоровье, как же хочется жить и быть здоровым человеком! После восстановления попал в воинскую часть в Челябинской области, где мы готовили новых бойцов. Их подготовка была поставлена на поток. Администрация Челябинской области сработала отлично: своими силами построили лагерь для мобилизованных. Лагерь был подготовлен для 5-8 тысяч человек. В сентябре-октябре мы тренировали там новых бойцов. Потому меня отправили на границу в Белгородскую область – командиром стрелковой роты срочников. Получилось, что ничего серьёзного, по сравнению с фронтом, там не было. Старались молодёжь готовить как можно лучше, но небольшие потери были, к сожалению. С первым подготовленным потоком можно было горы сворачивать – они стали настоящими бойцами. Там меня серьёзно ранило одним из вражеских дронов – повредило голову.
- Как ты закончил службу?
- После этого ранения полежал в госпиталях, восстанавливался тяжело. Врачи вылечили! Меня отправили служить в штаб. Но принял решение, что не хочу в дальнейшем проходить службу, так как устал от войны. В августе 2024 года уволился из армии.
- Ильяс, расскажи про свою мирную жизнь. Как оказался в Красноярске?
- Мой друг, который меня вытаскивал после первого ранения, из Красноярска. Он пригласил на свою свадьбу свидетелем. Его невеста была тоже отсюда. Она позвала свидетельницу. Это красноярское братство меня и забрало: свидетельница стала моей женой. Так я оказался в Красноярске.
- Как продолжился твой мирный путь и какие перспективы?
- Моё личное убеждение, что одно из самых важных существующих направлений у государства – это воспитание молодёжи. Потому что воспитать Человека – достойного гражданина своей страны - самая главная задача нашего образования. Поэтому сейчас работаю в Доме офицеров специалистом по работе с молодёжью. Ведь вектор развития государства направлен на молодёжь. За молодыми всегда будет будущее! Мне предложили возглавить «Молодую гвардию» (ребята 14-35 лет) партии «Едина Россия» в нашем крае. Не отказался. Также прошёл дистанционно федеральную программу «Время героев» и получил сертификат. Знания там дают очень полезные! В программе обучения бойцов СВО нашего края «Сибирский характер» являюсь членом общественного Совета. Она откроется с сентября для очного и заочного обучения. Каждому участнику будут выделены наставники – это очень ценно!
- Что бы ты пожелал ребятам, которые на передовой и пойдут туда?
- Могу пожелать только одно – удачи!
